Филарет почесал подбородок и опустил капюшен плаща, еще больше закрывая лицо. Мечв ножнах уже истосковался по своей кровожадной свободе, но воину не встечался никто достойный его внимания.
Под ногой хрустнула сухая веточка и Филарет мысленно выругался. Да... эти земли исконно людские, о мало ли какая мразь тут шляется... Этим нелюдям верить нельзя. Впрочем... и людям тоже.
Воин отхлебнул что-то такого-эдакого из своей фляги и поморщился.